"Выходить на Олимпийские игры легче": фигуристка Роднина высказалась о фильме про себя

Ирина Константиновна, легло ли вы дали согласие на экранизацию своей жизни со всеми ее взлетами и проблемами?

Я дала сначала согласие на сценарий. Потом, когда стала с ним знакомиться, у меня появилась масса вопросов и сомнений. Они остаются и сейчас (улыбается). Потому что создатели фильма хотели, наверное, показать прежде всего настроение, атмосферу и дух того времени – чем мы жили, что нам было интересно. Ведь если, например, мы знаем, как в спорте могут наказывать страну и наших спортсменов, то в ту пору (конец 1970-х – начало 1980-х – Прим. ред.) об этом мало кто знал, думал и говорил.

А много ли в фильме фантазии – того, чего в реальности никогда не было?

Это не фантазии, а видение режиссера, творческое прочтение каких-то моментов моей жизни. У меня оно – свое, я по-другому это переживаю. У Зайцева (партнер по спорту и первый муж Александр Зайцев – Прим. ред.) – другое. У тренера – третье. Тут – тоже особенное. Людям показалось, что все эти события были именно такими.

На съемки вы ходили?

Нет, и совершенно сознательно, потому что незачем мешать. Видела до премьеры большую часть картины, но мне было странно смотреть на саму себя на экране. Разумеется, начинаешь сравнивать – это было так, а это было не так.

Волновались перед премьерой?

Ей-богу, выходить на Олимпийские игры легче, чем видеть фильм про себя. Когда я смотрела ленту, то во мне сразу же возрождались какие-то воспоминания. Например, помню, как после первой серьезной победы в 18 лет меня сразу же окрестили "ледовым бойцом". Вообще, я много раз видела документальные фильмы про себя, но художественную ленту – впервые. И поэтому волновалась я очень.